Джон и Дэн - Страница 51

Тут же сырая печень была без сожаления съедена, после чего все трое отрыгнули и продолжили курить трубку как ни в чём не бывало. В шалаш заглянула безухая собачья морда. Главный поманил собаку, та подошла и получила от хозяина какой-то замусоленный до неузнаваемости сухарь, после чего улеглась ему на ноги и зевнула во всю пасть показывая великолепные клыки и здоровые зубы. Снова откинулась шкура и оттуда протянули одну за другой три плошки с дымящимся напитком. Запах трав распространился по шалашу. Главный перьеголовый вытащил из какого-то мешочка коричневый камень показал спутникам, человек со шрамом отрицательно мотнул головой зато шкаф растянул лыбу до поломанных ушей. Главный вытащил снова свой ножичек и вдарил рукояткой по камню, раскрошив его на несколько кусков. Шкаф подставил свою плошку и получил туда несколько мелких кусков камня, крупные же он взял и начал макать в жидкость. То же самое начал делать и старшой. Тут до Селима дошло, что это сахар. Обыкновенные куски сахара. Вот ведь неверные пройдохи, гдеж они взяли сей продукт, ведь явно по виду сахарок то не из канала.

Меж тем таинственные похитители чаёвничали, курили, а главный трепал собаку за единственным ухом. Но всё подходит к концу и чаепитие тоже. Трубку разобрали и уложили в специальный мешочек, после чего все трое уставились на Селима недобрыми такими глазами. А главный ткнув его в грудь своим страшным ножиком спросил:

- Дую спик инглиш?

- Ноу, - ответил Селим мгновенно вспотев.

- Пар ле франсе?

- Уи, - произнёс алжирец Селим и дальше разговор проходил по-французски.

Выяснилось, что Селим из присоединившегося к арабскому селективному кластеру алжирскому монокластеру. Здесь сидел в пограничье в секрете с Абдуллой. На севере расположено много африканцев, также граничат с русскими и французами. С русскими мир и союз, с французами нейтралитет. Ну, с африканцами постоянно война. Абдулла говорит только по-арабски. Выяснив, что Селим работал на старой Земле на прокладке трубопроводов, а потом и в строительстве, допрашивавший впервые довольно улыбнулся. К этому времени Абдулла прочухался и посматривал на всё это действо снизу.

- Переведи Абдулле Селим, он поведет нас на север в страну африканцев. Хорошо будет вести - на обратном пути отпустим. Плохо будет вести - снимем скальп.

А дальше Абдулле пришлось вести отряд пришельцев на север в земли африканцев. Причем сколько человек в отряде Абдулла так и не понял. Перьеголовые разделились и шли несколькими мобильными отрядами. Абдулла вывел их пару раз на пустые поселения из мазанок. В третий раз он вывел их на солидное племя каннибалов. На шестах вокруг деревеньки торчали обглоданные черепушки. Своих в деревне не ели, ели только чужаков. Сегодня был особый праздник, на обед была выменяна белая женщина. С утра гремели барабаны и готовился большой костёр и котёл. А дальше головы вождя племени и шамана почти одновременно разлетелись тысячью брызг и отовсюду появились страшные люди на конях и с раскрашенными лицами. Они убивали всех подряд. Нападение было столь внезапным, что отреагировать на него сумели единицы, бросившиеся за огнестрельным оружием, но и оно им не помогло. Выскочившие как из под земли собаки казалось только и ждали появления людей с оружием. Едва появлялся чернокожий с оружием как ему в горло уже вцеплялся пёс сшибая жертву в прыжке. Нападавших было так много и нападали они сразу отовсюду. Племя, насчитывавшее около четырех десятков человек, перестало существовать буквально за несколько минут. Остался не тронутым нападающими только собственно праздничный обед. Обед нынче мутило от вида убитых и умирающих, а когда она увидела процесс снимания скальпа, сознание и вовсе покинуло её.

Не съеденная женщина оказалась ценным приобретением, ибо была из Родезии и возглавляла сельскую больницу под эгидой красного креста.

Второе нападение отряд сделал в наглую средь бела дня на торговый караван из Претории. Собственно караван состоял из нескольких разбитых в хлам автомобилей уже непонятных марок и национальностей, купцов и охраны. И вот едет такой караван по бескрайней заснеженной степи, по дороге между прочим. А посреди дороги конь стоит с я.....с всадником короче. А всадник с веером перьев на голове спокойно так сидит себе с огромной двустволкой на коленях и на роже раскрашенной презрение читается и к каравану этому и ко всем обитателям этих земель оптом и в розницу. Позади коня рядком сидят четыре милые собачки.

Остановился караван охрана повылазила и главный в караване к перьеголовому подошёл и попросил вежливо дорогу освободить. А тот ему.

- Дую спик инглиш?

Пришлось караванщику ещё раз на ломаном английском повторить свою просьбу.

Всадник поднял руку и сказал.

- Мордой в снег, оружие отбросить.

И вокруг каравана разом зашевелились сугробы и из ни встали кони и люди вскочившие на коней. Всадники нацелили стволы на караван и медленно со всех сторон поехали к каравану. Караванщик попробовал возразить:

- Этот караван принадлежит нескольким племенам и его нельзя грабить, вожди обидятся и пошлют воинов в погоню.

- Погоня и война это хорошо, а племя мы не боимся вчера одно племя полностью перебили.

Пришлось охране вслед за главным ложиться мордой в снег, а нападавшие никого не тронули, но всё оружие забрали и все товары перегрузили на своих лошадей, забрали и двух чёрных девчёнок предназначенных для местных вождей в жёны.

- Так нельзя, это жёны вождей, большая война будет, - из снега пробухтел главкараванбаши.